История православия в Украине неразрывно связана с историей украинской государственности: и поэтому каждый новый виток в полит

Александр Храмов

Опубликовано на сайте Каспаров.ру 29.07.08

http://www.kasparov.ru/material.php?id=488ECFE012FE7

Церковный развод

Церковный вопрос как фактор в трехсотлетней истории бракоразводного процесса между Киевом и Москвой.

История православия в Украине неразрывно связана с историей украинской государственности: и поэтому каждый новый виток в политической истории Украины сопровождается витком и в истории церковной. История же Украины неразрывно связана с имперскими претензиями Москвы, желающей прибрать Украину к рукам – и, соответственно, с борьбой украинцев за «самостийное» государство. Быть цивилизованным национальным государством европейского типа – или же оставаться подданными полуазиатской Империи (в качестве ли малороссийских губерний, или союзной республики, или государства-сателлита, постоянно шантажируемого с помощью газовой трубы) - вот те два полюса, между которыми колебалась и колеблется линия украинской истории.

Сейчас, после оранжевой революции, линия истории приблизилась к полюсу «самостийности» - и церковная история тоже делает очередной зигзаг. Он – не первый, и, думаю, и не последний. Надо понимать, что происходящее сейчас происходит не «вдруг», как «снег на голову»: оно имеет длительную предысторию: маятник уже был в этом положении неоднократно. Нынешняя ситуация вокруг празднования 1020-летия крещения Руси, которое стало предлогом для очередной попытки создания единой украинской поместной православной церкви, уходит корнями в прошлое не на десятки, а на сотни лет. И игроки на церковной (вернее, церковно-политической) сцене Украины традиционно, вот уже сотни лет, всё те же: Москва и промосковские силы, к которым относится и Московская Патриархия; сторонники самостийной Украины; Константинопольская Патриархия; и, наконец, Турция.

Чтобы понять происходящее сейчас, необходимо вспомнить о событиях, происходивших более трехсот лет назад. Обывателю, например, может показаться весьма удивительным, что константинопольский патриарх Варфоломей «вдруг» решил составить конкуренцию московскому патриарху Алексию II в далекой от Стамбула Украине. Но стоит вспомнить о том, что до 1686 года Киевская митрополия подчинялась константинопольскому патриарху, и Украина была его «канонической территорий», как принято сейчас выражаться среди деятелей РПЦ МП. Потом, когда Украина была отвоевана у Речи Посполитой и попала по контроль Московского Царства, московские государи решили, что пора бы и Киевскую митрополию поставить под контроль Москвы. Происходило это, надо сказать, отнюдь не гладко. Так, пишет митр. Макарий в своей «Истории русской церкви», киевское духовенство встретило следующими словами графа Шереметьева, в очередной раз привезшего от царя предложение о подчинении Киевской митрополии московскому патриарху: «… государь указал быть в Киеве московскому митрополиту, а не по стародавним правам и вольностям, не по нашему избранию; мы под благословением Цареградского патриарха, а не Московского, и если быть у нас московскому митрополиту, то права наши будут нарушены". И далее: "если по изволению государя будет у нас московский митрополит, а не по нашему избранию, то пусть государь велит скорее всех нас казнить, нежели мы на то согласимся». Сказано это еще в 1666 году. Но актуально и в 2008. Конечно, несколько десятилетий интриг, угроз, запугивания и прочей «дипломатии» - и Москве удалось «прибрать к рукам» Киев не только в политическом, но и в церковном отношении. Но, как сейчас видим, не до конца.

Почему церковное подчинение патриарху «второго Рима», Константинополя, предпочтительнее для украинского православия, чем подчинение патриарху «третьего Рима»? Да потому, что Византийской империи давно нет, Константинопольский патриарх уже давно не служит интересам какого-то конкретного государства, он является подлинно вселенским патриархом, чьи епархии разбросаны по всему миру: он выше национальных и государственных границ и потому не зависит от них. Московский же патриарх – патриарх конкретного государства, причем с ярко выраженными имперскими амбициями. Московская патриархия – проводник московского влияния на Украине. Когда Алексий II прилетел на празднование 1020-летия Крещения Руси, его встречали только представители пророссийской «Партии Регионов», что вполне логично: представители УПЦ МП всегда клонили и клонят линию украинской истории к российскому, имперскому полюсу, работая, например, против оранжевой революции. Что же теперь так горестно вздыхать, что московского патриарха не пошел встречать президент Украины, хотя он встречал константинопольского патриарха Варфоломея? На кого работал, те тебя и встретили. Только Вселенский патриарх может обеспечить подлинную независимость Украины в церковном смысле. Московский же патриарх с самого начала, с 1686 года и еще раньше, был одним из инструментов подчинения Украины московским интересам. Киеву надоело быть придатком Москвы: так что прощай Алексий II, здравствуй Варфоломей. Церковная ситуация параллельна ситуации политической.

Стоит отметить, что связь Константинопольской Патриархии и Украины не оборвалась триста лет назад. Скажем, многие епископы, служащие среди украинской диаспоры в США, Южной Америке, Европе подчиняются константинопольскому патриарху. И они отнюдь не забыли, с какого времени и при каких обстоятельствах Московская Патриархия получила церковную власть над Украиной. Например, архиепископ УПЦ в США Всеволод (Майданский), находящийся под омофором константинопольского патриарха, заявил еще в 2005 году http://www.risu.org.ua/rus/news/article;4950/ ,что каноническая территория Константинопольского Патриархата на Украине определяется состоянием до 1686 г. Это заявление вызвало немалый скандал, и неудивительно: потеряв Украину после оранжевой революции в политическом смысле, Москва не хочет потерять ее и в церковном.

Далее, стоит сказать, что наряду с желанием вернуться в подчинение константинопольскому патриарху, что позволило бы освободить украинское православие от подчинения Москве, на Украине существует и стремление к автокефальности, то есть к созданию полностью независимой Церкви, чей первоиерарх бы избирался сугубо ее представителями и которая имела бы такой же статус, как Православная Церковь в России, Сербии, Грузии и т.д. В этом случае Украина бы имела не киевского митрополита (подчиняющегося константинопольскому или московскому патриарху), а собственного киевского патриарха, не зависящего вообще ни от кого. Но в любом случае, и автокефалия, и подчинение константинопольскому патриарху – это всего лишь два различных способа достижения одного и того же: независимости от Москвы.

Идея церковной автокефалии возрождалась всякий раз вместе с возрождением украинской государственности, освобождающейся от власти Москвы. Скажем, Украинская Автокефальная Православная Церковь (УАПЦ) была создана в 1919 году при Петлюре, когда Украина на короткий срок освободилась от Москвы: Российская Империя прекратила свое существование, а Советский Союз еще не возник. Затем УАПЦ возродилась в 1942 году, когда немецкие войска прогнали из Украины большевиков. Потом многие епископы УПАЦ были уничтожены советскими репрессивными органами, другая часть епископов отправилась в эмиграцию и стала служить среди украинской диаспоры за рубежом. И, наконец, в третий раз УАПЦ возродилась на территории Украины после распада Советского Союза, когда Украина наряду с другими союзными республиками получила независимость от Москвы.

Но УАПЦ не стала основой для создания единой украинской поместной церкви. Слишком мало приходов осталось у нее за годы советской власти. А те, которые были, находились на Западной Украине. Почти все православный общины Украины входили в Украинскую Православную Церковь Московского Патриархата (УПЦ МП). Поэтому поместная украинская церковь начала зреть именно в структурах УПЦ МП: киевский митрополит Филарет (Денисенко) стал выходить из подчинения московскому патриарху и активно стремиться к автокефалии, за что и был извергнут из сана в 1992 году. Однако он с этим не согласился, и так и остался митрополитом. Из Москвы был назначен новый митрополит Владимир (Сабодан), который до нынешнего дня возглавляет те структуры УПЦ, которые остались верными Московской Патриархии. Структуры же, верные митрополиту Филарету, частично объединились с УАПЦ, и в итоге возникла Украинская Православная Церковь Киевского Патриархата (УПЦ КП), в которой киевским патриархом и стал Филарет (Денисенко). Однако эта структуру, являющуюся воплощением автокефальных устремлений украинского православия, пока не признала ни одной каноничная поместная православная церковью, что дает РПЦ МП возможность называть УПЦ КП «расколом». А раз УПЦ КП - это «раскол» и «самочинное сборище», то УПЦ МП – это единственная «правильная» и каноничная» структура на Украине: церковная ниточка, связывающая Киев и Москву, сохраняется, и еще можно претендовать на то, чтобы из Москвы за нее дергать.

Механизм признания новой автокефальной (поместной) церкви в Православии четко канонически не установлен. Однако обычно для того, чтобы появление и существование новой автокефальной церкви была каноничным, необходимо, чтобы ее признала та автокефальная «материнская» церковь, которой раньше подчинялись структуры, теперь желающие образовать новую поместную церковь. То есть от «материнской» церкви нужно «увольнительное» для церкви «дочерней». Иначе это будет «дезертирством», или расколом.

Московская патриархия этого «увольнительного» ни при каких условиях не даст: а что если попросить его у Варфоломея, ведь долгое время (до 1686 года) Украина была канонической территорией Константинопольского Патриархата? Собственно, именно в этом и был весь смысл шумихи вокруг празднования 1020-летия крещения Руси. Президент Ющенко попросил у Варфоломея благословения на создание единой украинской поместной церкви http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=64341&cf= . И если бы Варфоломей действительно признал бы УПЦ КП (или любой другой вариант украинской поместной церкви), он тем самым сделал бы автокефальность украинского православия вполне каноничной. Не беда, что УПЦ КП не признала бы Московская Патриархия. Например, Автокефальную Православную Церковь в Америке признает Московская Патриархия, но не признает Константинопольская. И что дальше? А ничего. В любом случае, если бы УПЦ КП была бы признана хоть одной из каноничных православных поместных церквей, она бы перестала быть «расколом». Оборвалась бы еще одна ниточка, за которую можно было бы дергать Киев из Москвы. На территории Украины было бы две вполне каноничных Церкви: УПЦ МП И УПЦ КП.

Почему же Варфоломей, пусть хоть и в мягкой форме, но всё же пока отказался поддержать идею об украинской автокефальной церкви? Во-первых, если уж и идти на жесткий конфликт с Москвой, то константинопольский патриарх хотел бы что-то получить взамен: и если уж он и признает каноничность УПЦ КП И УАПЦ, то не в качестве автокефальной украинской церкви, а в качестве Киевской митрополии Константинопольской Патриархии. Соответственно, Филарет (Денисенко) был бы признан Константинополем не в качестве патриарха, а в качестве митрополита. Ввязываться же в большой скандал просто ради того, чтобы Украина обрела поместную церковь, независимую ни от московского, ни от константинопольского патриарха (как того хочет руководство Украины), Варфоломей не желает.

Во-вторых, вспомним, что Константинопольская Патриархия расположена на территории Турции. В 1686 году это уже сыграло свою роковую роль. Константинопольский патриарх Дионисий признал переход Киевской митрополии под юрисдикцию Москвы только под давлением властей Османской империи. Османская Империя увязла в то время в войне на Балканах, и потому опасалась конфликта с Россией (тогда бы пришлось воевать на два фронта): и поэтому в знак собственной лояльности султан заставил патриарха Дионисия признать переход Киевской митрополии к Московскому Патриархату, пригрозив в противном случае сместить Дионисия.

Сейчас произошло ровно тоже самое: Турция не хочет портить отношений с Россией из-за действий константинопольского патриарха, и потому, возможно, на него было оказано существенное давление со стороны турецких властей, в результате чего Варфоломей понял, что серьезное вмешательство в церковные дела Украины будет иметь для него весьма неприятные последствия. В качестве отголосков этого давления можно рассматривать обличительные статьи в турецкой печати в адрес константинопольского патриарха http://www.kp.ua/daily/280708/49601/

В результате Варфоломей решил, что участвовать в создании единой украинской поместной церкви «себе дороже». Но нельзя исключать, что через несколько лет, когда обстановка будет более благоприятной, Константинопольская Патриархия предпримет новые шаги в этом направлении.

В заключение стоит отметить, что статус поместных церквей существенным образом зависит от состояния государства, в котором эта церковь находится: так, православные церкви на Балканах (например, в Сербии, Болгарии) по нескольку раз утрачивали и вновь обретали статус поместных. Утрачивали они этот статус, когда национальное государство завоевывалось Византийской (затем - Османской) Империей, приобретали – когда государство становилось независимым.

Отсюда следует, что политическое устройство самым непосредственным образом влияет на устройство церковное, и призывы митрополита Кирилла (Гундяева) и Алексия II вынести за скобки политическую ситуацию (дескать, она не должна отражаться на «церковном единстве») – мягко говоря, необоснованны. В истории существует множество прецедентов (те же балканские страны), когда история государства отражалась на истории церкви – и ничего, это было обставлено вполне канонично. Московская Патриархия заботится не о канонах и не о «единстве православия»: она заботится о сохранении собственного влияния на украинские церковные дела. Между тем, в контексте истории мирового православия, было бы вполне логичным, чтобы Украина, приобретя самостоятельность от Москвы, приобрела бы и собственную автокефальную церковь. И в этом случае, безусловно, политики бы как раз в православии стало меньше: православие на Украине перестало бы быть средством имперского контроля со стороны Москвы, а стало бы тем, чем оно и должно быть: верой в Бога. Полная независимость Украинской Православной Церкви гарантировала бы независимость религии от политики: православием бы стало существенно сложнее манипулировать из Москвы, чтобы дестабилизировать ситуацию на Украине. Ну, а украинским властям было бы сложнее давить на Москву, пользуясь неопределенностью (в том числе и имущественной) в церковном вопросе. Раз уж развод, так уж развод. Пока последняя тарелка жены остается в доме мужа (или наоборот): мира не будет.